Трофей - Страница 29

Море огней, неоновых вывесок, многоэтажек… Элли посмотрела на малознакомый пейзаж, ничуть не удивившись. Она не знала всего Нью-Йорка, тем более его окраин. Бесстрашно и все еще безразлично Элли легко вспорхнула на подоконник и, сев на колени, открыла окна… Темнота и огромная высота захватили ей дух, она заворожено смотрела в ночную бездну… Как вдруг сзади раздалось:

– Не советую, богиня, двадцать восьмой этаж.

Элли резко обернулась. В дверях стоял японец Бао, в потрясающем строгом, застегнутом на все пуговицы японском костюме, сложив руки на груди и пожирая Элли своим похотливым, жадным взглядом. За его спиной девушка приметила двух его телохранителей, тоже неотрывно и похабно оглядывающих ее с ног до головы с нескрываемым удовольствием.

Бао шагнул в номер и захлопнул за собой дверь, оставив своих людей снаружи. Элли вдруг почувствовала такой горячий прилив отчаяния, что резко поняла – сейчас ей абсолютно наплевать, убьет он ее или нет. Жизнь вдруг резко потеряла смысл… а с ним и свою ценность. Стало быть, ей вовсе нечего бояться и лебезить перед этим мерзавцем.

Видимо, ее гневная решимость отразилась на ее лице, потому что Бао несколько прищурился, с любопытством глядя на нее и излучая влиятельность и торжество.

Элли спрыгнула с подоконника и гневно спросила:

– Что вам от меня нужно?

Бао заулыбался и довольно потер руки.

– О, моя царица, я рад, что ты перешла сразу к делу. Теперь ты моя, навсегда моя… Я давно хотел получить богиню в свою коллекцию…

Элли передернуло от отвращения.

– Коллекцию?!?

Бао кивнул и подошел к ней ближе, пожирая ее восторженным, блудливым взглядом.

– Коллекцию гейш… Видишь ли… Я владею сетью первоклассных публичных домов по всему городу. Мои гейши самые лучшие и самые умелые… А ты… – он задохнулся от желания, и, подойдя вплотную к Элли, провел рукой по ее волосам. – Ты будешь моей царицей… Самой дорогой гейшей и самой желанной… Твое тело – божественно, твоя грация – как у тигрицы, а сколько в тебе эротичности и огня! Ты принесешь мне миллиарды… Но ты не волнуйся, – поспешно добавил Бао, – Я буду щедро одаривать тебя… Шубы, бриллианты, наряды… Ты будешь верно служить мне…

Элли серьезно и непроницаемо слушала его, а ее душа все больше и больше разверзала черную яму горя. Она не верила в это, она не понимала, за что ее так жестоко наказывает судьба, что она сделала такого? Боль звенела в каждой клеточке ее тела, как же ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, сгореть!! Лишь бы не это… То, чего она боялась больше всего на свете – что ее будут использовать, насиловать, обманывать – все сбылось… Гнев, злость, отчаяние вдруг пробудили в ней дикую жестокость, и она злорадно расхохоталась прямо в лицо Бао, вызывающе глядя ему в глаза:

– Вот размечтался! Ты серьезно думаешь, что я добровольно стану твоей шлюхой… в смысле, гейшей? – Элли отвернулась от него, ее трясло, но страха почему-то все еще не было… О, она знала, что играет с огнем, но тем больше распалялась и гневалась. Она подошла к окну, сложив руки на груди.

– Какая это часть Нью-Йорка? Я здесь никогда не была.

Бао триумфально и насмешливо рассмеялся.

– Это не Нью-Йорк, царица. Это Токио. Мой город.

И он снова захохотал.

Элли в диком ужасе и шоке обернулась к нему, от удивления забыв алфавит. Ее тело забила мелкая дрожь, как в лихорадке, она вытаращила глаза:

– Что?!? Как… Токио??? Мы что, в Японии???

Бао снова гнусно заулыбался.

– А ты думала, что я буду делить территорию влияния этой паршивой Америки? США – гнилая страна. А Япония – великая! И я здесь главный. – выложил он решающий аргумент.

Элли схватилась за голову и, снова посмотрев в окно, ощутила приступ дикой тоски и невероятного отсутствия опоры… Она в чужой стране… Без документов, без знакомых и родных… И в плену у мерзкого якудзы… Развернувшись, она требовательно и твердо воскликнула:

– А ну верни меня домой! Сейчас же!

Бао перестал улыбаться, и в его глазах заискрился гнев.

– Ты что, глупа, как курица? Я сказал: ты моя!! И будешь жить здесь, в Токио, и умрешь тоже здесь, а если перестанешь артачиться, то, может, не очень скоро! – он подошел к ней и вдруг гневно и больно схватил ее за предплечья. – Ты никогда больше не вернешься в Нью-Йорк! Никогда! Слышишь? Теперь ты – моя шлюшка!

Элли вдруг резко вырвалась и отбежала от него. Ее глаза пылали, она вся горела и чувствовала отчаянный, дикий гнев и боль.

– Ах так?! Значит, ты думаешь, что я брошу своего любимого, своего брата, родной город и друзей и буду верно тебе служить, как собачонка??? Спать с мерзкими японцами за деньги? Жить в рабстве??? Иди ты к черту!!! Я никогда не буду шлюхой, никогда!

Бао вдруг гневно взревел и, подлетев к Элли, резко схватил ее и грубо приставил к ее шее острый, широкий нож с длинным лезвием. Элли увидела в нем безжалостного убийцу, маньяка и… психопата. Бао гневно дышал, прижимая лезвие, Элли замерла…

– Тогда, царица, я буду вынужден перерезать тебе глотку… Видишь ли, до тебя тоже были девочки, которые принимали мой ласковый тон за мягкотелость… Но они не знали, что у меня есть за городом собственное кладбище гейш… Теперь, к несчастью, они в курсе. Если ты думаешь, что твоя красота и огонь остановят меня от убийства, то ты ошибаешься. Ты либо моя собственность, либо – ничья. А значит, умрешь.

Элли почувствовала дикий адреналин, ей вдруг почудилось, будто сердце сошло с ума, будто разум помутился, она дико забилась под ножом, не сомневаясь, что он за секунду может лишить ее головы, и неистово вырвалась от него, гневно захохотав: